Кропотливый исследователь кризисной советской и российской действительности Олег Иванович Гайданов вынес чёткие правовые и моральные оценки происходящему, назвал глубинные причины, породившие системный кризис нашего общества. Страницы этого во многом биографического повествования читаются как захватывающий детектив.

Судите сами, ведь прокурор Гайданов одним из первых в СССР отправил за решётку целую бригаду «оборотней в погонах», железной рукой навёл порядок в Гурьевской области в годы разгула «рыбной мафии», спал с автоматом «Калашниковым» под подушкой в эпоху схватки с рашидовщиной в Узбекистане, расследовал дело об октябрьских 1993 года событиях, выдержав натиск «либеральных» любителей попирать Конституцию.

Дело «Властилины», дело о «золоте КПСС»... Побывав 18 дней на первом прокурорском посту страны, испытал участь тысяч самых преданных своему долгу, был в одночасье выброшен на улицу московскими «рашидовыми». Знающие Гайданова поражены: свой кипучий темперамент, острый и в то же время лёгкий характер он сумел вложить в книгу, которой суждено стать настольной – и не только для прокуроров...

Во всяком случае, политологам и специалистам других отраслей обществоведческих знаний она будет не бесполезна, поверьте на слово. Образно говоря, прокурорским предостережением звучат страницы, на которых расследуются преступления в сфере экономики. Именно этот вид противоправных действий доминировал и сегодня остаётся ведущим в структуре преступлений.

Так, по данным МВД России, в 2005г. на 8,8% возросло число преступлений экономической направленности, выявленных правоохранительными органами. Всего выявлено 437,7 тыс. преступлений данной категории, удельный вес этих преступлений в общем числе зарегистрированных составил 12,3%.

Материальный ущерб от этих преступлений (на момент возбуждения уголовного дела) составил 1399,6 млрд. руб., что в 5,1 раза (+408,1%) больше аналогичного показателя 2004 года (275,4 млрд. руб.).

Более трети (34,7%) в общем числе выявленных преступлений экономической направленности составили тяжкие и особо тяжкие преступления.

Количество преступлений экономической направленности, выявленных подразделениями по борьбе с экономическими преступлениями органов внутренних дел, составило 201,2 тыс., их удельный вес в общем массиве преступлений экономической направленности составил 46,0%. Материальный ущерб от указанных преступлений (на момент возбуждения уголовного дела) составил 635,8 млрд. руб.

Количество преступлений экономической направленности, выявленных подразделениями по налоговым преступлениям органов внутренних дел, составило 22,8 тыс., их удельный вес в общем массиве преступлений экономической направленности составил 5,2%.

Материальный ущерб от указанных преступлений (на момент возбуждения уголовного дела) составил 711,5 млрд. руб., а сумма возмещенного ущерба по оконченным уголовным делам – 515,4 млрд. руб... 

Возвращаясь к страницам книги, нельзя не отметить того обстоятельства, что сухие протоколы допросов фигурантов дел, с которыми работал прокурор Гайданов, в авторском изложении обретают публицистическую многозначительность, важный политический и социальный подтекст. Вот, к примеру, как он описывает механизм приписок «хлопкового дела».

«С исчерпывающей простотой и ясностью, – пишет Олег Иванович, – поведал мне о сложившейся системе приписок и хищений при котором я присутствовал, один из обвиняемых – бывший первый секретарь Коммунистического райкома партии (Ташкентская область) У. Мирзакулов:

– К началу хлопковой страды обком партии утверждает график сбора хлопка, устанавливает определённый процент ежедневного съёма хлопка-сырца

и сурово следит за его соблюдением. На основании обкомовского графика партии даёт соответствующую разнарядку колхозам и совхозам. Там видят: или темпы нереальны, или положенного планом количества хлопка попросту не набрать. И тогда они идут с поклоном ( на этот поклон и был с самого начала расчёт) на хлопкозавод – за бумагой о приёмке несуществующего хлопка-сырца. Конечно же, идут не с пустыми руками – с подарками и деньгами, полученными по фиктивным табелям за полненные работы.

Далее, по его рассказу, махинации переносятся в отрасль по переработке хлопка-сырца и в легкую промышленность. Начинается усушка, утруска, угарка на заводах, и вот по железным дорогам СССР курсируют пустые вагоны ( но как бы заполненные по завязку), а в пассажирских вагонах едут представители хлопзаводов, в портфелях которых – фиктивные документы, где утверждается, что пустые вагоны доверху забиты хлопком, а для доказательства этого с ними ещё и чемоданы, набитые наличностью. На ткацких, швейных предприятиях Ивановской и многих других областей России, Украины и других республик руководители фабрик и комбинатов чемодан с деньгами принимают, взамен дают документы, в которых утверждается, что вагоны получили, и не пустые, а полные. И теперь вал приписок и списаний прокатывается уже здесь. Так узбекистанская зараза расползалась по СССР.

В результате – « хорошо всем», планы партии, они же социалистические обязательства, выполнены досрочно. Райком рапортует в обком, последний – в ЦК, на всех площадях Ташкента и областных центров вывешиваются огромные транспаранты об очередной трудовой победе – сборе пяти-шести миллионов тонн хлопка. Рашидов рапортует Брежневу об очередной победе и направляет в Москву представление о присвоении званий Героев Социалистического Труда, преставления к орденам. Те, кто уже наворовал миллионы на приписках хлопка, получают уже не мнимые, а настоящие на­грады и почести.

И так из года в год. И при всём при этом с 1978-го и до 1983 года в республике практически не было уголовных дел о махинациях в хлопководстве. Эту отрасль фактически кури­ровал лично сам Рашидов, и прокурорам туда дорога была за­крыта.

К началу 1989 года судами было рассмотрено 790 дел этой категории, по которым, как уже сказано, значилось более 20 тысяч человек, вовлечённых в преступную деятельность. Эта цифра, конечно, поражает, что и было использовано «ака­демиками» и писаками, нанятыми хлопковыми подпольными миллионерами, для создания мифа о «прокурорском терро­ре». На самом же деле, из этих двадцати тысяч, вопреки всем домыслам, к уголовной ответственности было привлечено всего 4500 человек, из которых только 700 были арестованы.

Остальные, более 15 тысяч человек – бригадиры и бух­галтера, начальники отделений и цехов, или практически 75% от всех лиц, участвовавших в хищении и приписках хлопка, нами ещё в ходе предварительного следствия, с учетом чистосердечного признания ими своей вины, от уголовной от­ветственности были освобождены, для применения к ним мер морального – партийного и общественного воздействия. Никто из них, как правило, не задерживался, под стражей не содержался, обвинение им не предъявлялось.

Среди осуждённых же по так называемым хлопковым делам:

– 430 директоров совхозов и председателей колхозов и

1300 их заместителей и главных специалистов;

 – 84 директора хлопковых заводов и 340 главных спе­циалистов этих заводов;

 – 150 работников легкой промышленности Узбекистана, РСФСР, Украины, Казахстана, Грузии и Азербайджана;

 – 69 партийных, советских работников, работников МВД и прокуратуры.  

Но и из них, вопреки домыслам, растиражированным в те годы некоторыми журналистами и «учёными» типа Юсупова, вице-президента Академии наук Узбекистана, не все реально отбывали наказания. Президиум Верховного Совета Узбекистана­, осуществляя принцип социальной справедливости, по нашим, как правило, представлениям, помиловал и освободил от отбытия наказания тех осуждённых за соучастие во взяточничестве, хищении и приписках, кто не имел большой личной выгоды, искренне раскаялся и возместил государству ущерб. А в отношении 700 осуждённых по представлению прокуратуры суды наказание снизили либо определили условно».

Обладатели баснословных – по тем временам – средств, криминальная республиканская элита сделала всё для того, чтобы уйти из под надзора Центра. Нельзя не согласиться с Олегом Ивановичем, который пишет, что криминал, коррупция, национализм – и были теми силами, которые вынесли приговор союзному государству.

Это не единственный урок, который адресован, как я понимаю, прежде всего властным структурам современной России. Поскольку инерция деструктивных, противоправных действий 90-х годов ещё достаточно велика, чтобы от неё отмахнуться, как от страшного сна. Да и некоторые из подследственных и поднадзорных Олега Гайданова сегодня обладают не меньшими силами и влиянием, чем в его прокурорскую бытность.

Леонид Бондаренко.