Турция в мире
Вопрос о скрытой политике ПСР касается и внешней политики. Соединенные Штаты обеспокоены Афганистаном и террористическими угрозами. Европа обеспокоена иммиграцией мусульман, по большей части из Турции, и угрозами террора. Существование исламистского правительства в Анкаре создает ощущение, что Турция вступила в радикально-исламистский лагерь.
Именно поэтому произошел инцидент с Израилем. Турки разрешили отплытие флота в сектор Газа, который был блокирован Израилем. Израильские коммандос поднялись на борт, произошла драка, в которой было убито девять человек. Турки пришли в ярость и ожидали от остального мира, в том числе от Соединенных Штатов и Европы, осуждения действий Израиля. Я думаю, что турецкое правительство сильно удивилось, когда общая реакция была направлена не против Израиля, а против Турции.
С точки зрения турецкого правительства американцы и европейцы рассматривали инцидент совершенно неожиданным образом. Вместо того чтобы признать турок жертвами, они решили, что турки сознательно создали инцидент по идеологическим причинам. На данный момент все это сказывается на восприятии ПСР и Турции в мире. И эти представления приводят к очень разным интерпретациям того, что происходит в Турции.
Чрезвычайно важным является вопрос противоракетной обороны (ПРО). Если бы турки не разрешили размещения ПРО в Турции, отношения с Соединенными Штатами могли ухудшиться. ПРО является защитой от иранских ракет. Турция не хочет, чтобы США ударили по Ирану, поэтому она приветствует создание ПРО, поскольку тогда удар не потребуется. Решение турецкого правительства согласиться с ПРО было критическим. Отказ от ПРО укрепил бы взгляд на Турцию как на страну радикального исламизма. ПСР пытается сохранить равновесие.
Реальность такова, что Турция в настоящее время является региональной державой, пытающейся найти баланс. Это происходит в регионе, где мусульманские правительства взаимодействуют со светскими, преимущественно христианские народы - с евреями и мусульманами. Если посмотреть вокруг, получается чрезвычайно противоречивая картина. Турция является страной, которая поддерживает отношения с Ираном, Израилем и Египтом. Головокружительная смесь.
Не удивительно, что туркам бывает трудно. Турция является новичком в статусе региональной державы, и все пытаются привлечь ее на свою сторону для собственной выгоды. Сирия хочет, чтобы Турции была посредником в переговорах с Израилем и в Ливане. Азербайджану нужна поддержка Турции в нагорно-карабахском конфликте. Израиль и Саудовская Аравия ищут поддержки Турции в отношении Ирана. Ирану нужна поддержка Турции против Соединенных Штатов. Косово хочет поддержки в отношении Сербии. Соединенные Штаты хотят, чтобы Турция играла роль послушного союзника.
Стратегия Турции такова: дружить со всеми, не иметь врагов. Проблема в том, что невозможно дружить со всеми. Интересы многих стран несовместимы, и, в конце концов, вероятно, все они будут считать Турцию чуть ли не врагом. Турция была искренне удивлена, когда Соединенные Штаты, добившись санкций против Ирана, не приветствовали инициативу Турции и Бразилии по Ирану. Но в отличие от Бразилии, Турция живет в жестком окружении и старается дружить со всеми.
Такая политика происходит, я думаю, от страха появления чего-то вроде Османской империи. Османская империя была воинственной и хитрой. Она была наследницей византийской традиции и была достойна ее. Ататюрк радикально упростил турецкую внешнюю политику, повернув ее внутрь.
Новая власть Турции делает возврат к империи невозможным, но Турции сейчас важно не казаться слишком амбициозной или слишком умной на международном уровне. Термин «нео-османская» продолжает существовать, хотя и не встречает широкой поддержки. Быть дружественными со всеми трудно, но для турок это лучшая стратегия, чем переход к византийской системе. В отличие от других, я вижу турецкую внешнюю политику простой и прямой: они делают то, что говорят. Однако такая внешняя политика не будет работать в долгосрочной перспективе. Я подозреваю, что турецкое правительство знает это, но пытается выиграть время по политическим мотивам.
Они стараются выиграть время и по административным причинам. Турция не имеет административной структуры и обученного опытного персонала для аналитических прогнозов сегодняшних сложностей. Министр иностранных дел Турции разрывается между последними требованиями Вашингтона, немецким заявлением по поводу членства Турции в ЕС, израильскими предложениями по Греции, иранской ядерной программой, русской политикой по энергетике и так далее. Это большой набор вопросов для нации, у которой до недавнего времени было относительно немного внешнеполитических проблем.
Турция и Россия
Вспомните, пожалуйста, причины этого путешествия и что привело меня в Турцию. Я пытаюсь понять последствия возрождения России, в какой степени это будет представлять геополитический вызов, и как будет реагировать международная система. Я уже обсуждал Intermarium – сообщество стран от Балтийского до Черного морей - которые имеют общий интерес в ограничении русской силы и способны сделать это, если выступят объединенной группой.
Один из вопросов: что будет южным якорем этой группы. Турцию обычно не рассматривают как часть Intermarium, хотя во время «холодной войны» она была юго-восточным краем линии сдерживания НАТО. Интересно, что турки думают о России, и как Россия вписывается в их стратегическое мышление? Хотелось бы понять и что турки теперь думают о себе.
Турция, как и многие страны, зависит от русских энергоресурсов. Турция имеет долгую историю отношений с Россией, но она хочет дружить со всеми. Ей придется искать новые источники энергии. Это означает, что Турция должна смотреть на юг, в Ирак и дальше, а также на восток, в сторону Азербайджана. Когда она обратится на юг, возникнут противоречия с Ираном и, возможно, с Саудовской Аравией. Когда она посмотрит на восток, то окажется не в ладах с Арменией и Россией.
Нет движений, которые Турция может сделать, чтобы не раздражать некоторые великие державы, но она не может отказаться от этих шагов. Из-за энергетической политики, она оказалась в таком же положении, как Intermarium, за исключением того, что Турция есть и будет гораздо более мощной, чем любая из этих стран. Кроме того, она живет в чрезвычайно сложном и трудном регионе.
Тем не менее, в то время как россияне не несут непосредственной опасности, они представляют экзистенциальную угрозу Турции. С быстро растущей экономикой Турция нуждается в энергии и она не может быть заложником России или кого-то другого. Когда она диверсифицирует свои источники энергии, она вызовет враждебность ряда стран, включая Россию. Она не хочет этого, но так устроен мир. Таким образом, Турция - это южный якорь Intermarium? Я думаю, да. Подозреваю, что в ближайшие 10 лет давление энергетической политики России заставит Турцию оставаться в положении якоря.
Если Молдова является доказательством некоторой ограниченности геополитического анализа, Турция является его подтверждением. Ислам заменил модернизм как динамическую силу в регионе, и Турция будет вынуждена приспосабливаться к этому. Модернизм и атеизм вплетаются в турецкое общество. Эти два направления не могут быть проигнорированы. Турция является региональной державой, и она должна будет принимать решения о друзьях и врагах. Эти решения будут приниматься на основе таких вопросов, как доступность энергии, экономические возможности и оборонительные позиции. При всей сложности, я думаю, что Турция является предсказуемой. Она пройдет через серьезный период внутренней нестабильности и международных испытаний, но, в конце концов, проявится мощной региональной державой.
Я люблю Турцию и турков. Подозреваю, что буду любить их меньше, когда они станут великой державой. С течением времени глобальные и великие державы теряют свое очарование под давлением сложностей жизни. Они становятся твердыми и холодными. Турки сегодня не такие. Но они сталкиваются с трудностями, которые приходят с успехом, и это самые тяжелые трудности.
ПСР пытается балансировать между двумя турецкими реалиями. Никто не может выбрать одну из них и править Турцией. Это время прошло. В данный момент самый трудный вопрос, как убедить сторонников светской власти принять, что в сегодняшней Турции они являются крупным меньшинством. Я подозреваю, что желание восстановить свою власть заставит их обратиться к религиозным людям, но пока поле брани за ПСР.
Игроки международной политики явно позиционируют Турцию как часть исламского мира, но исламский мир глубоко разделен на многие течения и режимы. Расстояние между Марокко и Пакистаном - не просто территория. В исламском мире главный вопрос в том, кто будет вашим врагом, а не кто будет вашим другом. То же самое касается остального мира.
Уезжая из Турции, я поражен тем, как много шаров этот жонглер должен держать в воздухе: напряженность в отношениях между светской и религиозной властью, напряженность внутри религиозного лагеря, напряженность между городскими и сельскими жителями, напряженность в отношениях между Турцией и ее союзниками и соседями. Казалось бы, невозможно представить Турцию, движущуюся мимо этих проблем к статусу великой державы. Но геополитика говорит, что так и должно быть. Все народы имеют глубокие разногласия. Но Турция – четко выраженная нация и сильное государство. Она имеет географическое положение, и она имеет экономику в регионе, где эти характеристики в дефиците. Это дает Турции относительную власть, а также абсолютную силу.
Ближайшие 10 лет не будут удобными для Турции. У нее будут возникать проблемы в разных областях. Ответ на вопрос, за которым я пришел: Турция не хочет противостоять России. Она также не хочет быть зависимой от России. Эти два желания не могут быть согласованы без напряженности в отношениях с Россией. А если есть напряженность, будут общие интересы с Intermarium, совершенно против намерения турок. В истории намерения, особенно хорошие, редко становятся решающими.
Перевод с английского языка Александра ХОЛЕВА.
Статья «Геополитическое путешествие 4. Турция» опубликована с разрешения Stratfor.