Феминистки могут ликовать — пал последний бастион мужского шовинизма: командирский перископ подводной лодки оказался в женских руках. Коммандер (капитан 3 ранга) норвежских военно-морских сил Сольвейг Крей вот уже несколько лет командует дизель-электрической торпедной подводной лодкой «Коббен» S-318.
Когда я узнал об этом из шведского журнала «Сканорама», в голове закружился рой вопросов. Как это случилось? Кто она такая? Как ей разрешили? Есть ли у нее муж и как он смотрит на погружения жены под воду в обществе двадцати молодых членов экипажа? Как воспринимают моряки-подводники норвежского королевского флота своего необычного командира?
У меня был реальный шанс задать все эти вопросы самой Сольвейг. Но когда я дозвонился в Берген, выяснилось, что Крей вышла в море на очередное боевое патрулирование.
У войны, как известно, не женское лицо. У морской войны и вовсе лик Медузы Горгоны, который так не похож на круглощекое добродушное лицо Сольвейг Крей с ее серыми глазами и выбивающимися из-под беловерхой флотской фуражки рыжеватыми волосами. И тем не менее эта тридцатисемилетняя женщина стоит на мостике подводного корабля и два десятка двадцатилетних крепких парней офицеров и рекрутов готовы выполнить любое ее приказание.
Она стала подводницей в год, когда мир потрясла трагедия советской атомарины «Комсомолец». Для норвежцев она была особенно близка (да простится эта невольная игра слов) — в двухстах милях от побережья их страны, в Норвежском же море. Сегодня Крей, как и все профессионалы-подводники, знает обстоятельства той морской катастрофы в подробностях.
Более того, она не раз проигрывала аварийную ситуацию «Комсомольца» — пожар от короткого замыкания с задымлением отсеков на своем маленьком корабле во время учений по борьбе за выживание.
Не бывает безопасных выходов в море. Даже самое короткое плавание чревато печальными неожиданностями. Стихия есть стихия. Тем более — подводная, где все опасности обычного мореплавания удваиваются, а то и утраиваются, в зависимости от типа оружия, которое несет на борту подводный корабль.
Во все времена моряки считали появление женщины на корабле недоброй приметой. Те же соотечественники Крей ни за что бы ни вышли в море, если бы на пути к кораблю встретили женщину в белом фартуке. Таково норвежское поверье.
У наших подводников бытует еще более крутой взгляд на проблему: «Лучше пробоина в борту, чем женщина на палубе».
В подобном неджентльменстве превзошли всех датчане. В средние века перед трапами на их парусниках висели надписи: «Свиньям и женщинам доступ на палубу воспрещен». Интересно, что сказали бы о Сольвейг Крей ее пращуры — рыжебородые викинги?
Говорят, в детстве она была озорной девчонкой — сущая Пеппи Длинный Чулок. Даром что папа Сольвейг был не капитаном, как в популярной детской повести, а обыкновенным электриком. Мама — медицинской сестрой. Кто мог подумать, что дочь столь мирных людей станет командиром подводной лодки?!
Сольвейг поначалу собиралась изучать химию и биологию. А над ее реальным сногсшибательным вы бором профессии размышляют сегодня психологи, феминологи, социологи и прочие разные «ологи». Что это — вызов мужскому засилью в обществе? Или экстравагантная попытка привлечь к себе внимание мужчин и наладить личную жизнь? Сольвейг-то еще не замужем. И вряд ли найдет спутника жизни среди своего экипажа. Почти все подводники с S-318 очень молоды, и командир Крей относится к ним скорее по-матерински, чем как-нибудь иначе.
Она не любит, когда ее спрашивают, почему она выбрала столь необычную профессию. В лучшем случае отделается шуткой. Все родственники — папа, мама, бабушка, дяди и тети — уже привыкли к тому, что Сольвейг носит форму морского офицера. Привыкли за семь лет и сослуживцы. Донимают расспросами лишь журналисты, но она укрывается от них за строгими воротами военно-морской базы.
— Мне не нравится работа, — говорит она, — где каждый день нужно заниматься одним и тем же. Я не могу представить себя сидящей над столом с бумагами с 8 утра и до 4 вечера. В море же ни один день не похож на вчерашний.
По сути дела, она... очень одинока. Ни отвести душу в компании подружек-кумушек, ни поболтать о том о сем. Вряд ли кому из «сестер по полу» будут интересны ее профессиональные проблемы: нормативы срочного погружения, гидрология Норвежского моря или способы выхода в бесперископную торпедную атаку. С экипажем тоже особенно не расслабишься — ндо соблюдать известную дистанцию с подчиненными. И хотя отношения с командой самые дружеские, в случае необходимости капитан 3 ранга Крей может поставить на место любого. Не знаю, пользуется ли она при этом рекомендациями из популярной в Скандинавии книги Барбаро Дальбум-Халл «Научить женщин быть начальниками мужчин». Но Сольвейг Крей, возможно, сама могла бы написать подобный бестселлер.
Главное, что в трудную минуту ей не изменяет чувство юмора. Подводники это особенно ценят. Однажды S-318 попала в опасную переделку: провалилась на глубину так, что под килем заскрежетали подводные скалы. С лодкой работала шведская спасательная субмарина WRV. Моряки один за другим переходили в шлюзовую камеру пришедшего на помощь судна.
— Первыми всегда спасают женщин и детей, — заметила Сольвейг своему старшему офицеру.
— Но вы же командир, мэм! — не понял тот шутки. — Капитан всегда покидает судно последним.
— Ладно, — сказала Крей. — Тогда спасайте детей.
К счастью, все обошлось без жертв и потерь. А видавшая виды S-318, построенная в Норвегии по германскому проекту аж в 1964 году, вскоре вернулась в строй.
А что же наши красавицы, которые коня на скаку остановят?
По части всевозможных «экстремалок» не уступят никаким скандинавкам или американкам. И капитанами океанских лайнеров были, и сверхзвуковые истребители в небо поднимали, и авиаполками командовали, и в космос, как известно, не раз летали.
Но подводная лодка... Эта штука, как признался сам Юрий Гагарин, посложнее кабины космического корабля. В отличие от ракет и самолетов, которые могут перемещаться во всех координатах пространства, подводная лодка обладает еще одной степенью свободы: она может двигаться в обратном направлении. От командира подводной лодки требуется особенно четкое пространственное мышление, чтобы вслепую, не видя ничего, кроме приборов, управлять своим кораблем.
Вдруг вспомнилось...
...1976 год. Подводная лодка советского Северного флота Б-409, на которой я служил, идет Норвежским морем вдоль Скандинавии на боевую службу в Средиземное море. Идем в надводном положении, и потому в кают-компании работает обычный широкополосный приемник. Слушаем эфир окрестных стран. Вдруг тоненький девчоночий голосок запел на норвежском языке песенку о маме. До чего же престранно было слушать детское пение в компании суровых мужиков-подводников на борту океанской субмарины, несущей ядерные торпеды.
Сколько лет прошло, но этот микроэпизод нашего годичного подводного похода помнится до сих пор... Сольвейг было тогда лет одиннадцать. Может быть, это пела она?
И все-таки, все-таки... Подводная жизнь не для женщин. Тут и физические перегрузки, и моральные тяготы…
Что такое «жизнь в стальной трубе», весьма красочно описал немецкий подводник Гаральд Буш в книге «Такой была война»: «Тяжелый запах продовольственных запасов преобладал над всеми другими. Он смешивался со спертым воздухом трюмов, с запахом горячей пищи, одеколона, которым подводники смывают соль, оседающую на лицо в часы несения вахты на мостике. Все эти «ароматы» дополнительно смешивались с запахом соляра, со смрадом отработанных газов, беспрерывно открывавшегося и закрывавшегося гальюна и испарениями, исходившими от давно не мытых, потных человеческих тел. Ну и ко всему этому качка, непрерывная тяжелая качка. Небольшая по размерам лодка даже при незначительном волнении испытывает бортовую и килевую качку».
Подводная лодка, которой командует Сольвейг Крей, относится к классу «малюток». S-318 не приходится бороздить моря долгие месяцы. От силы на неделю уходит ее корабль на патрулирование прибрежной зоны Норвегии. Но безопасных морских плаваний, а тем более погружений не бывает.
Стоя на мостике, она отдает привычные команды:
— Все вниз! К погружению!
Затем, оглядев затапливаемое ограждение рубки и убедившись, что никого не осталось, спускается в лодку последней.
— Задраить верхний рубочный люк! — распоряжается Сольвейг. Получив доклад о выполнении приказания, велит задраить и нижний люк, намертво отсекающий выходную шахту. — Боцман, погружаемся на глубину сорок метров!
— Есть, мэм!
И S-318 скрывается в темных водах фиорда.
Сольвейг Крей, я снимаю перед вами свою подводницкую пилотку!