Действительно, Север манил: загадочная земля! Да и земля ли? А может, направление, сторона? Огромное понятие, в самом звучании которого — посвист бесконечных метелей, шорох поземки и, наверное, подвой того ледяного свирепого ветра, который обжигает лица самым лучшим, отчаянным и смелым.
Ева Тулуз «заболела» Севером в 1985 году. По ее словам, встреча с классиком хантыйской литературы Еремеем Айпиным на сыктывкарской конференции, посвященной финно-угорским народам, сильно на неё повлияла. С тех пор редкое крупное мероприятие, в центре которого — проблемы Югры (а именно так с незапамятных времен называют Ханты-Мансийский АО) обходится без участия Евы. Десятки научных работ посвятила она северной тематике.
Вряд ли когда-нибудь Ева Тулуз стала бы героиней очерка, если ограничилась бы только «беловоротничковым» исследованием (сидела бы лишь в архивах и библиотеках и прочим) проблем спасения Югорского края. На свой страх и риск она, зная девять языков, но слабо владея русским, приняла решение. Чтобы изучить жизнь коренных малочисленных народов Севера, нужно просто жить с ними.
К удивлению многих, Еву как-то сразу принял за свою несколько скрытый и, по отзывам многих североведов, замкнутый народ в одном из глухих сибирских стойбищ. Творчество известного поэта, лесного ненца Юрия Вэллы стало тогда объектом внимания исследовательницы: стихотворения национального автора были блестяще переведены. Словно мистический дух богатейшей земли помог Еве подобрать нужные слова для передачи переживаний и живописнейших картин местного мастера.
Удалось! Ей, европейке, родившейся в Риме, впитавшей многообразное сочное сочетание богатства городской классической культуры, Ренессанса, в традициях, которых жила семья: ее мать — итальянка, а отец — португалец, известный в мире специалист по западно-европейскому Возрождению. Совершенно другой тип цивилизации стал ей интересен, поддался исследовательскому осмыслению. Таким образом, культура Римского мира переплелась в ее сознании с диковинным для изнеженной цивилизацией горожанки бытом становых хантыйских, ненецких и мансийских оленеводов, рыболовов и охотников.
«Для меня нет противопоставления этих культур «по вертикали», — размышляет она, — одна выше, а другая ниже, более развитая или менее. Такого нет! Я рассматриваю все это в «горизонтальном плане»: как разные формы человеческого мышления, цивилизации».
Во Франции, где преподает и участвует в конференциях Ева Тулуз, идеи исследовательницы принимаются «на ура!». Видимо, потому, что там много людей, интересующихся проблемами загадочных северных земель и населяющих их народов. Многие из единомышленников Евы — испанцы, весьма, впрочем, своеобразно, экспрессивно представляющие Север. А в Эстонии — замечу, Тулуз преподает и ведет исследования также в легендарном Тартусском университете — уже сложился самобытный центр североведения, объединивший международные и, собственно, прибалтийские научные поиски фольклористов, этнографов, лингвистов, литературоведов.
В основном эта работа осуществляется в выездных лагерях, а результаты впоследствии обрабатываются камерально, что свидетельствует о высокой достоверности получаемых данных. Кстати, вскоре Ева должна представить новые тематические обобщения на французском языке, сущность которых пока определяет в общем: культура финно-угорских народов оказалась весьма устойчивой к воздействию современного мира, скрытые ее резервы словно удерживают в народном сознании (самосознании) традиции, элементы быта.
Что же более всего интересует исследовательницу? Какие тайны она пытается открыть? Более всего привлекает уникальное сочетание привносимых цивилизованным обществом элементов (в том числе новейшая электроника, средства сообщения и связи и прочее) с традиционным укладом, корнями. Тайна синтетизма современной культуры коренных народов Ханты-Мансийского округа и в целом северных народов России — есть главная загадка, которую она пытается разрешить. Интуиция, убежденность в правильности поиска и наука — помощь ей! И еще, говорят, в ней живет дыхание северного ветра.
Мы все стремимся к постижению истины. Изучая нравы манси и хантов, Ева Тулуз сделала вывод. Единство в мировоззрении, осмыслении себя частью «природного-единого», главное — цельность убеждений. И вот парадокс: воспитанница Европы, разделившая дух противоречия, «исканий и метаний», она осмыслила тишину жизни, ее плавный ход, течение. Ученой даже удалось уловить ту тончайшую грань между реальным и сверхъестественным, что навеяны мифом, легендами и сказками народов, которым она посвящает жизнь.