Война бушевала уже больше двух месяцев. Сдана Прибалтика, Белоруссия, Правобережная Украина, немецкие войска стояли на пороге Ленинграда и все сметающей на своем пути лавиной рвались к Москве. А в Архангельске улицы заполнили празднично одетые горожане, повсюду гремели оркестры, развевались знамена и колыхались транспаранты, на которых слова «Добро пожаловать!» почему-то были написаны по-английски.
Объяснялась эта праздничная суматоха неожиданно просто: 31 августа 1941 года из Англии прибывал первый союзный конвой со стратегическими грузами и военной техникой для Красной Армии. Этот конвой имел зашифрованное название «Дервиш» и состоял из 6 транспортных судов и довольно солидного охранения из 2 крейсеров, 2 эсминцев, 3 тральщиков, 4 корветов и даже одного авианосца. Среди прочих грузов англичане доставили 10 тонн крайне нужного военной промышленности каучука, а также 16 истребителей, причем вместе с летным составом, стрелковое оружие, продовольствие и медикаменты.
Через несколько недель пришел еще один конвой, но он уже имел шифр «РQ». До самого конца войны и немцы, и наши пытались разгадать, что означает это загадочное «РQ». А разгадка оказалась на удивление простой: РQ — это инициалы английского офицера Р.Q.Эдвардса, занимавшегося планированием и организацией конвоев. До зимы 1942 года Архангельск принял семь конвоев — от «РQ-0», он же «Дервиш», до «РQ-6» общим составом 53 транспорта и 49 кораблей эскорта, а потом суда стали разгружаться в незамерзающем Мурманском порту.
Немцы на всю эту суетню в Баренцевом море первое время не обращали никакого внимания — они были уверены, что вот-вот возьмут Москву и война закончится сама собой. Но этого не случилось, и начиная с «РQ-12», вышедшего из Шотландии в конце февраля 1942 года, германский флот взялся за конвои всерьез. На перехват 14 транспортам немецкие адмиралы послали целый отряд боевых кораблей во главе с грозой морей сверхмощным линкором «Тирпицем». Но немецкая эскадра была обнаружена и конвой резко изменил курс, уйдя навстречу северным туманам.
Конвой немцы потеряли. Но когда туман рассеялся, прямо перед ними оказался небольшой советский пароход «Ижора», который случайно отбился от конвоя, следовавшего из Мурманска в Англию (кстати говоря, обратные конвои имели наименование «QР»). Три германских миноносца в течение получаса расстреливали пароход в упор. Но вот ведь незадача, все снаряды ложатся точнехонько в цель, а пароход не тонет! Он бы и не утонул, если бы под его днищем не взорвали глубинную бомбу. Секрет живучести парохода объясняется довольно просто: он был загружен бревнами досками, которые придавали «Ижоре» дополнительную плавучесть.
«Ижора» вместе с командой пошла на дно, а вместе с ней могла бы уйти на дно и тайна конвоев «QР», то есть тех, которые шли из Советского Союза в Англию и Америку. А эта тайна довольно неприятна и, если хотите, весьма дурно пахнет. Дело в том, что в соответствии законом о ленд-лизе, конгресс США дал президенту право «передавать, обменивать, давать в аренду или взаймы военные материалы правительству любой страны, если ее оборона против агрессии жизненно важна для обороны США». В соответствии с этим законом, Советский Союз и США подписали двухстороннее соглашение, суть которого в том, что СССР получал долгосрочные кредиты, на которые, собственно, и приобреталась «бескорыстная» помощь. Аналогичное соглашение было подписано и с Великобританией. Так вот в соответствии с этими соглашениями ни один английский или американский транспорт не уходил из Мурманска или Архангельска пустым, не говоря о наших пароходах, загрузить которые доверху считалось делом чести. Не забывайте, что шла война, народ голодал, на заводах работали вдовы да худосочные мальчишки, но мы были вынуждены, отказывая себе во всем, загружать трюмы уходящих из наших портов пароходов хлебом, мясом, маслом, а также лесом и металлом. Именно с таким грузом леса пошла на дно «Ижора».
Но что «Ижора», 1 мая 1942 года немецкая подводная лодка торпедировала английский крейсер «Эдинбург». Он еще держался на плаву, когда команда покинула крейсер, а потом английские же эсминцы в упор расстреляли крейсер и он пошел на дно. Все это происходило неподалеку от Мурманска, и в принципе поврежденный крейсер можно было отбуксировать в порт, но все же был риск, что появится немецкий корабль и отбуксирует его в свой порт. Казалось бы, черт с ним, с полузатонувшим крейсером! Ан, нет, немцам он не должен достаться ни в коем случае! Гораздо позже тайна гибели «Эдинбурга», если так можно выразиться, всплыла на поверхность: все дело в грузе. Дело в том, что в трюмах крейсера лежало 10 тонн золота в слитках, причем высочайшей пробы. Это означало, то истекающая кровью страна по первому требованию союзников начала расплачиваться за «бескорыстную» помощь.
Думаю, что в контексте этой истории будет уместно привести несколько документов, добытых в свое время советской разведкой совсем недавно рассекреченных. Вот что сообщал резидент советской разведки из Лондона летом 1941 года. «Все расчеты англичан базируются на неизбежном поражении Красной Армии в самом ближайшем будущем».
Сообщение из Вашингтона было еще более циничным. «Сенатор Трумэн (впоследствии президент США — Б.С.) заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».
Не могу не привести еще одну любопытнейшую шифровку, полученную из Лондона. «Произнося публично патетические речи о необходимости оказывать помощь Советскому Союзу, Черчилль и не думает пресекать действия английских спецслужб и начальника штаба ВВС сэра Портела, которые предлагают ускорить подготовку бомбежки нефтяных промыслов Баку английской авиацией, базирующейся в Индии и на Ближнем Востоке, мотивируя это тем, что иначе они достанутся немцам».
А бывший премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, можно сказать, припечатал английских политиков к стене позора, заявив в августе 1941 года: «Оттягивая на себя всю германскую армию, СССР, так же, как Россия в прошлую войну, спасает Англию. Англия же по существу ничего не делает для помощи СССР. Между тем исход всей войны сейчас зависит от СССР».
Видимо, осознав этот факт, англо-американские союзники конвоев стали посылать больше. Всего их за войну было 42 — в СССР, и 36 — обратно. Из 813 транспортов, следовавших в Советский Союз, немцы потопили 58, а 33, получив повреждения, вернулись на базы. Из Мурманска и Архангельска вышло 717 транспортов, из них 27 погибли, а 8 вернулись обратно.
Чтобы покончить с цифрами, расскажу о том, что именно и в каком количестве мы получили по ленд-лизу за годы войны. Самолетов — 18300, танков и самоходных артиллерийских установок — 12480, орудий и минометов — 9400, автомобилей — 312600, кораблей и судов — 521, стрелкового оружия — 151700. Цифры, на первый взгляд, впечатляющие, но они составляют всего лишь 4% от того, что было сделано на заводах Советского Союза. Например, танков мы ежегодно выпускали по 30 тысяч штук, а самолетов — по 40 тысяч. Так что на исход войны эти поставки существенного влияния оказать не могли, хотя, конечно же, каждый танк, каждый самолет и каждая банка тушенки работали на победу.
Проценты — процентами, о них знали только высокопоставленные чиновники, а моряки о них не думали и зачастую шли навстречу верной гибели. Ведь спастись на море практически невозможно, здесь не спрячешься от пули за бугорок, не выбросишься с парашютом — в холодных водах Баренцева моря продержаться можно не более 10-15 минут. По официальным данным во время атак на конвои погибло 829 человек с 90 торговых судов.
Но случалось и так, что тонущих моряков подбирали немцы и отправляли в концлагеря. Именно такая история произошла с командой парохода «Декабрист». Из Исландии он вышел на свой страх и риск, то есть без какого бы то ни было охранения. Расчет был прост: не станут, мол, немцы гоняться на самолетах, крейсерах и подводных лодках за каким-то одиноко шлепающим по морю пароходиком — слишком дорогое удовольствие. Прецедент уже был, первым на такую аферу решился «Степан Халтурин», и ничего, пронесло. Но «Декабристу» не повезло. 4 ноября 1942 года его обнаружили и атаковали 14 самолетов-торпедоносцев и 2 бомбардировщика. Такими силами можно пустить на дно целую эскадру, а тут — безоружный пароходик! Но пароходик оказался ершистым: десять атак фашистских самолетов были бесплодными — меняя курс и уклоняясь от бомб и торпед «Декабрист» упрямо тянул к берегу. Но одиннадцатая атака оказалась роковой — две торпеды и несколько бомб раскололи пароход надвое. Но и в этом положении он еще некоторое время оставался на плаву!
Этого времени хватило, чтобы сбросить шлюпки. Поздним вечером радист Щербаков успел передать в эфир SOS. «Мы торпедированы. Кто меня слышит, отвечайте! Погружаемся. Судно тонет, команда садится в шлюпки. Работаю в последний раз. Ухожу в шлюпку».
Команда состояла из 80 человек поэтому, как могли, разместились в четырех шлюпках. Три, судя по сему, затонули, а четвертую после 14-суточного дрейфа в штормовом море прибило к острову Надежды, входящему в архипелаг Шпицберген. Как их туда занесло, одному Богу ведомо, отсюда до Северного полюса ближе, чем до материка! В шлюпке было 19 человек во главе с капитаном Степаном Беляевым.
Пытались согреться, развели на промерзшей на многие километры земле худосочный костерок, но к утру 11 моряков превратились в ледяные мумии. Похоронили их в чуточку оттаявшей от костра земле и побрели вглубь острова, в надежде найти хоть какое-нибудь жилье. К вечеру им несказанно повезло: оставшиеся в живых моряки наткнулись на крохотное зимовье, построенное то ли охотниками, то ли китобоями. Порылись в снегу — и снова возблагодарили когда-то живших здесь людей: моряки нашли сухари, руку и даже бочонок масла. Этого хватило на несколько недель. Потом на свою беду к ним забрел белый медведь — его тут же убили, а потом целый месяц ели.
В разгар полярной ночи на людей навалилась цинга и они начали умирать. К весне в живых осталось трое: капитан, судовой врач Надежда Наталия и матрос Василий Бородин. В июне 1943–го к острову подошла немецкая подводная лодка и сняла капитана, а в октябре забрали и врача с матросом. Всех их бросили в расположенный в Норвегии концлагерь, где они находились до самого освобождения советскими войсками. Война еще продолжалась, моряки-конвойщики были на вес золота — и все трое тут же вышли в море.
Так случилось, что несколько лет назад мне довелось побывать на Шпицбергене, а потом и на острове Надежды. Сейчас там норвежская метеостанция, на которой живут всего четверо метеорологов и шесть здоровенных, невиданной породы собак, которых за версту обходят шастающие здесь белые медведи. Но вот что главное: на самом видном месте высится гранитный обелиск, на котором выбиты имена шестнадцати погибших на острове моряков. Норвежцы очень трогательно ухаживают и за братской могилой, и за обелиском, регулярно очищая их от льда и снега.
Побывал я и в самой серной на нашей планете церкви, она расположена в норвежском поселке Лонгийер. Во время войны она была разрушена сперва снарядами германского линкора «Шарнхорст», а потом и высадившимся десантом. Через восемь лет после войны где-то под развалинами норвежцы нашли уцелевший крест и практически вокруг него построили новую церковь. Кстати говоря, это самая демократичная в мире церковь, так как молиться в ней разрешается представителям всех конфессий.
Когда я рассказал священнику этой церкви Ула-Эрику Думосу, что побывал на могиле наших моряков с «Декабриста», он тут же организовал молебен в память всех жертв северных конвоев — русских, англичан, американцев, норвежцев, поляков, австралийцев, новозеландцев и многих, многих других, ведь в этих конвоях участвовали моряки более чем тридцати стран.