В 2007 году Пхеньян согласился сесть за стол переговоров с Вашингтоном для выработки межгосударственного ядерного соглашения. При этом Северная Корея продолжала передавать Сирии ядерные технологии: оборудование и ядерное топливо, дабы Дамаск смог создать реактор для военных целей всего лишь в нескольких километрах от границ Израиля. Раскрытие этой тайны шокировало и дипломатов, и экспертов-ядерщиков, не ожидавших такого двуличия от Ким Чен Ира. Израиль разбомбил строящийся реактор в том же году.

Чем Ким Чен Ир занимается в данный момент? Именно этот вопрос беспокоит представителей органов государственной безопасности США. Когда министра обороны, Роберта Гейтса, спросили, есть ли что-нибудь, что не дает ему спать по ночам, он ответил: «мысль о том, что террористы могут заполучить оружие массового уничтожения, особенно, если это будут ядерные боеголовки».Представьте себе, что случилось бы, если Осама бен Ладен выкупил бы у Ким Чен Ира за десять миллионов долларов боеголовку, которую лидер террористов намеревается подорвать в Нью-Йорке, и еще за двадцать миллионов вторую боеголовку, адресованную Тель-Авиву?Представители министерства обороны США уверены, что единственным эффективным способом предотвращения подобной сделки является полномасштабная система ядерного сдерживания, создание которой должно быть завершено в кратчайшие сроки. Ответом на вполне логичный вопрос о том, является ли террористическая атака более или менее возможной, послужило единодушное заявление Комиссии по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и терроризма в составе обеих палат Конгресса США: «наше преимущество в области национальной безопасности лишь снижается». Ключевой проблемой для новой системы ядерного сдерживания является необходимость обнаружения связи между возможными взрывами в Нью-Йорке и реакторами Пхеньяна, которые произвели ядерное топливо, а также месторождением Сучон-Уолбингсон, где добыта руда.

Разведка США концентрирует свое внимание на вполне конкретном потенциальном сценарии: два корейских советника по вопросам национальной безопасности (назовем их «Ястреб» и «Орел»), спорящие в присутствии лидера страны, Ким Чен Ира, о принципиальных достоинствах предложения бен Ладена. Вот как этот гипотетический спор мог бы выглядеть. «Нам следует пойти на эту сделку», – заявляет Ястреб. – «Под Вашим просвещенным руководством, о могущественный лидер, мы увеличили наш арсенал до десяти боеголовок. Если мы продадим две из них, то у нас останется восемь боеголовок, которых достаточно для удержания США или Южной Кореи от вторжения в страну. К тому же, нам не помешали бы деньги». Такая логика заставляет Орла содрогнуться: «Если Аль-Каида успешно взорвет ядерную бомбу в Манхэттене и убьет полмиллиона человек, не было бы логично предположить, что США определят происхождение урана и сотрут Северную Корею с лица земли?» На губах Ястреба появляется улыбка Чеширского кота: «Но американцы не узнают, откуда взята боеголовка. Она с таким же успехом могла бы быть куплена в Пакистане, где сейчас находится Осама». В этот момент Ястреб, по всей видимости, мог бы начать праздновать сокрушительную победу. Представители американских органов безопасности же хотят помочь Орлу одержать верх над своим противником.На основе принципа ответственности государств за использование собственного ядерного топлива могла бы быть создана ситуация «безвыходного положения», подобного временам «холодной войны», когда страх спровоцировать ответный удар, разделявшийся Советским Союзом и США, удерживал их от запуска боеголовок. Эта концепция «взаимно гарантированного уничтожения» сохраняла в течение нескольких десятилетий относительный мир, потому что не трудно проследить, откуда прилетела боеголовка. Гораздо сложнее определить происхождение контейнера с плутонием, поступившего на черный рынок. Впрочем, ученые начинают разбираться с этой проблемой.

Ключевую роль в выработке нового курса сдерживания играет ядерная экспертиза, которая предполагает работу с результатами уже свершившегося террористического акта – обломками взорвавшейся бомбы или экземплярами ядерного топлива – с целью определения происхождения топлива. Этот процесс напоминает идентификацию преступника по отпечаткам пальцев. Впрочем, детективы вплоть до ХIX века не воспринимали мутные пятна следов пальцев как что-то важное для расследования. Только в ХХ веке начали составляться картотеки отпечатков пальцев известных преступников и подозреваемых.Как и в обычной полицейской работе, определение происхождения ядерного топлива возможно только при наличии соответствующей базы данных. Сегодня известно о чуть более сорока странах с месторождениями ядерных элементов, которые понадобились бы террористам для создания ядерного заряда. Эксперты-ядерщики занимаются составлением соответствующей картотеки всех известных источников. Что касается урана и плутония, на основе которых собственно создаются ядерные боеголовки, каждая ступень работы – добыча урановой руды, конвертация ее в урановый гексафторид, обогащение урана и переработка отработанного ядерного топлива – оставляет после себя определенные следы, по которым и можно определить происхождение используемого топлива. Руда состоит из различных смесей урана, америция и полония, которые испускают альфа-, бета- и гамма-излучение с различной частотой. Таким образом, сочетание изотопов в плутонии, используемом в различных реакторах, также различно. После детонации боеголовки эксперты имеют возможность собрать пробы и в лаборатории провести радиохимический анализ. Определив уникальные характеристики ядерного топлива, в том числе содержание в нем примесей, можно достаточно точно указать его происхождение.Анализ дизайна боеголовок также может быть источником важных данных. Так, орудия, продаваемые пакистанским ученым-ядерщиком А.К. Ханом (деятельность которого генеральный директор Международного агентства по атомной энергии Мохамед Эль Барадей, назвал «распространением индивидуального ядерного оружия»), были тщательно изучены. Хан организовывал ядро обогащенного урана и защищал взрывчатку в своих боеголовках по особой методике, что является важной информацией для экспертов-ядерщиков.Возьмем для примера перерабатывающее предприятие Северной Кореи, расположенное в Йонбёне. Так как государство – член Договора о нераспространении ядерного оружия, не раз инспектировалось МАГАТЭ, то агентство обладает образцами ядерного топлива, которые можно сравнить с новым материалом. Органы разведки также снабжены аналогичными данными. Таким образом скоро можно точно определять происхождение каждого конкретного образца ядерного заряда.

Исследование 2002 года о роли технологии в предотвращении террористических актов, вдохновленное опытом 11 сентября, заказанное Национальным советом исследований, заключило, что «несмотря на существование технологий для определения происхождения ядерного топлива уже взорвавшейся боеголовки, потребуется еще несколько лет прежде, чем этот процесс может стать достаточно точным». К 2008 году Американская ассоциация продвижения науки (ААПН) отмечала, что США не имеют централизованной международной базы данных об уникальных характеристиках ядерного топлива, которой мировое сообщество могло бы пользоваться в случае ядерного взрыва. В соответствии с докладом ААПН, Министерство энергетики уже создало базу данных соединений урана, а другие государственные органы и международные партнеры «обладают более чем достаточным объемом информации, но консолидация этих данных в единую доступную экспертную базу данных так и не произошла». Даже если такая база данных будет создана, государства не смогут использовать ее в случае взрыва. Как отмечено в докладе, «ни люди, ни оборудование не находятся еще на том уровне, который бы позволил ответственным лицам получать как можно более новую и точную информацию». Сегодняшняя политика сдерживания мало чем отличается от доктрины времен «холодной войны». Во время Карибского кризиса 1962 года США вскрыли намерение СССР секретно расположить ядерные боеголовки на Кубе. Американские стратеги волновались, что Н.С. Хрущев передаст контроль над этим арсеналом молодому вспыльчивому лидеру революционеров Фиделю Кастро.

Президент Джон Кеннеди прямо и недвусмысленно заявил Хрущеву и Советскому Союзу, что «запуск хотя бы одной ядерной боеголовки с территории Кубы против любого государства Западного полушария будет рассматриваться как атака против США, которая требует соответствующего ответного удара по Советскому Союзу». Хрущев понял намек на полномасштабную ядерную войну.После Карибского кризиса стратеги предполагали, что советское ядерное оружие или небольшая совокупность боеголовок могут быть взорваны на территории Соединенных Штатов. США планировали, при таком развитии событий, неизменно совершить ответный удар по русским городам. Неизвестно, уничтожил бы американский президент Владивосток в ответ на случайное уничтожение Миннеаполиса. Главное, что советские лидеры верили в такую возможность и были вынуждены обезопасить себя от подобных случайностей.Президент Буш, выступая в 2003 году за атаку Ирака, подверг критике традиционную доктрину сдерживания. Обращаясь к кадетам Уэст-Пойнта, он заявил, что «ядерное сдерживание – обещание мощного ответного удара против другого государства – имеет крайне малое значение для мрачных террористических сетей, которым не нужно защищать какой-то определенный народ или государство». Но он так и не смог предложить что-то взамен.

В условиях постоянной угрозы новых террористических актов с применением ядерного оружия, которое может быть произведено не только в Северной Корее, но и в Пакистане и, через некоторое время, в Иране, необходимо срочно переосмыслить концепцию сдерживания распространения ядерного оружия. Наша цель двойственна: с одной стороны, мы должны сделать лидеров ядерных держав полностью ответственными за использование их ядерного оружия террористами; с другой – побудить их к поддержанию защищенности ядерного оружия и топлива стран. Может ли личная или государственная ответственность за использование террористами ядерного оружия удержать лидеров от продажи своего ядерного арсенала террористическим организациям? В какой мере должна эта ответственность применяться в случаях, когда распространение оружия является результатом небрежности, а не злонамеренности? Сложные вопросы, но именно на них должны отвечать стратеги XXI века.Возможность достаточно точно определить происхождение ядерного топлива не может уберечь мировое сообщество от ядерного терроризма, поэтому требуется выработка принципа ответственности за применение ядерного оружия. Инициатива создания такой нормы должна идти от США и России, которые обладают 95% всего мирового ядерного потенциала, и именно они должны положить начало минимизации угроз террористических актов. Скажем, заложить основу организации под названием «Мировой союз против ядерного терроризма», дабы всеми возможными силовыми, техническими и дипломатическими методами предотвратить попадание ядерного оружия или топлива к террористам.

Членство в союзе предполагало бы полную приверженность принципу гарантированности ядерной безопасности. Государства должны довести защиту ядерных зарядов и топлива, находящихся на их территории, до определенного «золотого стандарта», который исключал доступ к ним террористов. Реализация этих мер должна быть достаточно прозрачной, дабы другие члены союза могли уверить своих граждан в том, что террористы никогда не похитят ядерное оружие у партнеров. Страны-члены должны предоставить образцы своего ядерного топлива в специализированное международное хранилище, благодаря чему ученые могли бы определить происхождение заряда или топлива, гипотетически доступных террористам.В случае кражи ядерных зарядов или топлива, государства, которые выполнили условия международного соглашения, исключаются из списка подозреваемых. Если обнаружилось, что член союза осознанно позволил террористам завладеть ядерным топливом, то ему пришлось бы столкнуться с рядом санкций, выработанных собранием союза: начиная от финансовых репараций и кончая военным вмешательством.

Трагедия заключается в том, что президент Буш так и не сумел выработать логически последовательную стратегию в отношении «наиболее серьезной угрозы безопасности США». Потратив более миллиарда долларов на инспекции грузов, администрация Буша вложила лишь десятки миллионов в эффективную ядерную экспертизу.Президент Обама объявил ядерный терроризм «угрозой, перед которой меркнут любые другие потенциальные опасности» и поручил своей администрации начать действовать. Обновление концепции сдерживания ядерного распространения к реалиям XXI века является одним из наиболее приоритетных направлений работы администрации. Еще до того, как Джон Биден стал вице-президентом, он призывал к созданию «новой системе ядерного сдерживания», ограничивающей те страны, которые могли бы стать поставщиками ядерного оружия для террористов.

Создание всеобщего принципа ответственности за использования ядерного оружие, который применим как к Пакистану и Ирану, так и к России и США, является одной из наиболее важных целей для всего мирового сообщества. Но для его выработки понадобится не один месяц, а время действовать, дабы удержать Ким Чен Ира от продажи ядерного оружия террористам, уже наступилоВ идеале США следует действовать сообща с Россией и Китаем, как это уже делал Кеннеди во времена Карибского кризиса. Выработка конкретного принципа ответственности за использование ядерного оружия была бы прямым и недвусмысленным намеком Ким Чен Иру, что взрыв корейской ядерной боеголовки на территории США или их союзников спровоцирует соответствующий ответный удар.

Грэхем Аллисон.

Перевод с английского Кирилла Батыгина.