Помню, как на завершающем этапе глобального соревнования яхтсменов девяти стран по маршруту Кейптаун — Окленд, мне пришлось оказывать первую помощь дельфину…

Выражение «пустынный океан» не верно. Водная стихия населена, и достаточно плотно. По рассказам Федора Конюхова, его судно часто сопровождали китообразные: кашалоты, дельфины, серые, синие киты, белухи... От одиночных особей до целых стад. Иногда их почетный эскорт длится несколько часов.

По-разному и ведут себя подданные Нептуна. Одни пугливы, другие любопытны, точно домашние кошки. Пытаются заглядывать в иллюминаторы... Третьи не прочь порезвиться на глазах у морехода.

Особой резвостью отличаются дельфины. Они группами по 3-4 пары обгоняют яхту, разворачиваются на 180 градусов и полным ходом несутся навстречу. Когда столкновение кажется неизбежным, животные ныряют и уходят в глубину. В Тихом океане один такой не в меру расшалившийся дельфин (яхта шла с большим бортовым креном) влетел на палубу и запутался в снастях. Федору пришлось повозиться, освобождая  трехметрового красавца из паутины такелажа. Путешественник, обнаружив несколько кровоподтёков на тушке гостя, прижёг их йодом из бортовой аптечки. Профилактика такая в водах, кишащих акулами, была не лишней. После процедур дельфин вернулся в родную стихию.

Киты ведут себя степенно, сопровождают параллельными курсами, движения их скупы, размеренны. Хвост с горизонтальными лопастями настолько силен (потенциальная энергия его равна пятисотсильной машине), что способен опрокинуть легкое судно. Животные демонстрируют миролюбие. Федор и его гигантские спутники привыкают друг к другу. Они хитро посматривают за действиями сноровистого капитана. Иногда киты размером с яхту подныривают под судно, обдавая капитана с ног до головы  фонтанами брызг... Вынырнув, отфыркиваются, сопят, разглядывая смельчака уже с другого ракурса.

Видно, одиночество не по нраву властелинам вод, и они рады сопровождать человека днем и ночью. Под их характерное хрюканье Федор заполняет бортовой журнал, заполняет листы с тестами психологов, которыми его снабдили в Москве педагоги Современного гуманитарного университета. Выполнив несколько контрольных, он отправляет их по электронной почте в вуз, где строгие наставники оценят его теоретическую подготовку…

Доверив судно автопилоту, Федор читает книги, которыми его снабдили близкие — мемуары, путевые дневники путешественников, детективы…

Были случаи, когда судно Конюхова оказывалось среди внушительного стада гигантов. Некоторые особи, уподобившись бесцеремонным хавроньям, пытались чесать бока (донимали паразиты?) о днище яхты. Эта процедура со стороны выглядит комично, но Федору не до смеха. Тупорылый тяжеловес (тихоокеанский голубой кит достигает 30 метров в длину и весит почти 190 тонн) сотрясает суденышко точно коробок спичек. Федор покрикивает на бесцеремонных толстокожих шалунов. Случалось, отпугивал выстрелом из ракетницы. Но в основном путешественник уповает на слово. «Аккуратней, ребята, аккуратней! С гостями, — напоминает он своим безмолвным спутникам, — надо бы поделикатнее...»

Если с хозяевами вод Федор находит общий язык, то стихия глуха к мольбам морехода. Неприятности умножались в геометрической прогрессии: все 16 яхтсменов получили травмы. И до ближайшего порта они, как и Федор, пользовались препаратами и перевязочным материалом бортовых аптечек. Канадский, американский и английский мореходы сошли с дистанции, пострадала и яхта француженки Изабель Оттисье, единственной женщины среди участников гонки.

У судна Федора вышли из строя ветрогенератор, электронная связь… Восемь суток судно, на борту которого красовалось название «Современный гуманитарный университет», только фиксировалось спутниками. Гоночный комитет даже предположил, что яхта движется на автопилоте без шкипера… Кстати, такие трагические моменты были в прошлых кругосветных гонках одиночек. Если бы и дальше от Федора не было сообщений, береговая служба Южной Африки могла вылететь на его поиски. К счастью, Федор решил проблему электропитания и вышел на генеральный курс.

Яхтсмен сильно страдал от ветров с Южного полюса. Французские комбинезоны, которые были выданы всем участникам соревнования в Кейптауне, испытания не выдержали. Федор сообщил, что был бы рад привычной фуфайке или флотскому бушлату. На обледеневшей палубе его согревал коктейль собственного приготовления. Он кипятил ром и добавлял в него перец и другие специи, красное вино и чуть-чуть водки. Меню морехода включало сухофрукты, печенье, сухари, шоколад.

 В Окленде взвесился. За переход похудел на восемь килограммов! Но это не страшно. Во время двухмесячного лыжного похода к Северному полюсу он потерял одиннадцать килограммов! Но затем быстро восстановил силы и вес.

Кстати, в пеших переходах рацион Федора оптимален по объёму и  калориям. Прожорливые песцы, которые следовали за Федором в Арктике, как ни обнюхивали его стоянку, ничем не могли полакомиться… Впрочем, мюсли или овсяные хлопья едва ли пришлись бы им по вкусу.

А кроме того путешественник, что называется, старался не наследить… Трепетное отношение к  природе — визитная карточка Федора. Деликатный стиль общения со средой обитания и её постоянными обитателями никогда не подводил последователя Дерсу Узала. Укладываясь в спальный мешок, Федор как молитву повторял, обращаясь к хозяину Северных широт: «Ты, Мишка, меня не бойся, я тебе не враг. Иди себе мимо и я скоро уйду, не беспокойся…» Несмотря на то, что под рукой всегда был безотказный карабин, в ход его пускать, к счастью для  Федора и для белых медведей, не пришлось.

…В новозеландский порт Окленд Конюхов пришел с небольшим опозданием. Его встречали очень тепло. Обнимали члены гоночного комитета, опытнейший российский яхтсмен Сергей Бородинов и сын Оскар. Они помогли в ремонте яхты, в подготовке к третьему этапу всемирной гонки: Окленд — уругвайский порт Пунта-дель-Эсте.  Конюхов прошел у мыса Горн уже второй раз и по неписаным морским законам ему полагается носить в ухе уже золотую серьгу. Президент гоночного комитета Марк Шрайдер заявил, что без такого мужественного яхтсмена соревнование будет неполноценным.

Интересно, что лидер гонки итальянец Джованни Солдини, чуть сгущая краски, сказал: «Только самоубийцы могут идти на такой яхте, где нужно постоянно держать баланс». А Федор, как бы отвечая ему, говорит, что и такой яхтой доволен и не считает себя камикадзе. Он стремится испытать себя в экстремальных условиях, показать, на что способен человек, понять философию гонщика, который в течение девяти месяцев борется со стихией, оказывается один на один с океаном и его обитателями. И судя по всему, ему это удается.