В последние несколько месяцев в Северной Корее развернулась целая серия мистических исчезновений и загадочных смертей государственных деятелей, которую можно было бы посчитать просто одним страшным совпадением, если бы не ее очевидная связь с начавшейся в изоляционистском обществе подготовкой к смене правителей, в ходе которой к власти должен прийти третий сын «Любимого руководителя», Ким Чон Ун (Kim Jong-eun).
По мере того, как здоровье шестидесятидевятилетнего Кима Чен Ира (Kim Jong-il), пристрастного к куренью и к алкоголю, ухудшается, «юный генерал», как уже окрестили в Корее его сына, все больше нуждается в верных партийных работниках, которые помогли бы ему удержать нищее северокорейское государство от полного развала.
Если же КНДР в конечном счете прекратит своей существование как полноценное государством, то крупнейшим мировым державам – США, КНР и Японии – не в столь отдаленном будущем придется пойти на большие жертвы для того, чтобы вернуть стабильность в регион, который является областью экономических и стратегических интересов многих мировых акторов.
В связи с этим потопление южнокорейского корвета «Чхонан» в конце марта этого года выглядит как одно из доказательств становления новой агрессивной элиты в Северной Корее. Международные следователи уже признали этот инцидент одним из самых дерзких актов Северной Кореи за последние тридцать лет, сравнимым разве что с подрывом в 1987 году пассажирского авиалайнера Южной Кореи.
В свою очередь, официальные лица США, по всей видимости, считают потопление корабля прелюдией к новой эскалации конфликта: они недавно объявили о своем решении продлить американское командование вооруженными силами Южной Кореи до 2015 года (на три года больше, чем планировалось). КНДР с ее впечатляющим арсеналом баллистических ракет и миллионной армии вполне способна дестабилизировать азиатский регион.
В данный момент существуют две теории о том, как стоит понимать подобное возвращение Северной Кореи к тактике холодной войны. Одни говорят, что постепенный отход Ким Чен Ира от активного управления государством спровоцировал начало полноценной борьбы за власть, проявлениями которой является открытое противостояние в армии и бюрократии. Иными словами, чистка государственных структур является проявлением желания Ким Чен Ира навести порядок в стране.
Другие же настаивают на сохранении могущества династии семьи Ким, которая искусственно стимулирует развитие конфликта, дабы отвлечь внимание от своих экономических неудач. Это «балансирование на краю пропасти» теоретически должно дать повод для возобновления переговоров с США и потока гуманитарной помощи со стороны международного сообщества. Какой бы вариант не разыгрывался в действительности, всему миру следует быть настороже.
Южнокорейские чиновники и банкиры пытаются преуменьшить угрозу, уверяя всех в том, что, как выразились эксперты британского банка «Standard Chartered», «азиатскому рынку придется привыкнуть к геополитической нестабильности на Корейском полуострове, но не стоит ожидать чрезмерного ухудшения ситуации». И все же нельзя не согласиться с профессором Венского университета, специалистом по Азии, Рудигером Франком (Rudiger Frank), замечающим, что «готовность северокорейского политического истэблишмента признать целесообразным потопление корабля и убийство сорока шести моряков – это опасный сигнал».
После смерти Ким Ир Сена (Kim Il-sung) в 1994 году, Ким Чен Иру пришлось создать вокруг себя мощный государственный культ, который удержал режим семьи на плаву в течение шестнадцати лет. Но перейдет ли харизма отца северокорейского государства к третьему поколению Кимов? По словам профессора Франка, «власти Северной Кореи больше не представляют собой непоколебимый монолит единства, и существует вполне реальная возможность того, что кто-то решил убрать Ким Чен Ира… в любом случае, кто-то точно начал зачистку государственных органов».
В свою очередь, Брайн Майерс (Brian Myers), профессор международных отношений южнокорейского Университета Донгсео (Dongseo University), считает, что без клана Кимов теряется смысл в существовании северокорейского государства, поэтому вполне логично предположить, что все партийные перетасовки направлены в действительности на сближение с «юным генералом».
Проблема заключается в том, что само государство постепенно утрачивает изначально минимальный запас легитимности. Партийные лидеры поклялись создать «могучее и богатое государство» к 2012 году, но они, по мнению Майерса, «прекрасно понимают, что для реализации этой кампании им потребуется пойти на некоторые диверсии… в том числе и на затопление южнокорейского корабля. Самой собой, Ким Чен Ир не стремится к развязыванию войны, но он может случайно спровоцировать ее…»
По мнению большинства аналитиков, Северная Корея действует, исходя из вполне логичного предположения, что Южная Корея, не желающая нарушать стабильность своей сильной экономики (четвертой по мощи в Азии), не будет как-либо отвечать на выходки своего агрессивного соседа. По словам бывшего аналитика ЦРУ и сотрудника Фонда наследия, Брюса Клингнера (Bruce Klingner), «как Южная Корея, так и США пережили несколько кровавых атак со стороны Северной Кореи, которые так и остались без соответствующего ответа…»
Впрочем, Андрей Ланков (Andrei Lankov), профессор университета Кукмин (Kookmin University), вполне обоснованно отмечает, что резкое поведение и наигранная безапелляционность Пхеньяна фактически оставили Вашингтон без пространства для маневров. По словам Ланкова, «Северная Корея обсчиталась». Тем не менее, максимум, что позволяет себе на данный момент Запад, – это политику сдерживания. По словам Клингнера, «мы ждем сигнала к действию». Возможно, именно им станет сентябрьский съезд партии, на котором должны быть избранны новые лидеры КНДР…
Кристиан Оливер, «Financial Times»
Перевод с английского Кирилла Батыгина.